Для того, чтобы сделать вывод о том, что люди стали более жестокими, чем когда-либо, требуется иметь полную хронологию всех агрессивных действий в истории человечества. Однако такая хронология отсутствует. Археологи обнаруживают только отдельные артефакты, которые свидетельствуют о жестоких событиях в прошлом: от скелета, возможно, первой жертвы убийства примерно 430 000 лет назад, до древних ям смерти в Месопотамии, которые могли быть местами захоронений жертв войны или человеческих жертвоприношений. Однако эти фрагменты истории недостаточны, чтобы составить полную картину.
Линда Фибигер, археолог из Эдинбургского университета, занимающаяся исследованием конфликтов в ранней истории человечества, указывает на то, что с течением времени становится все сложнее оценить насилие и убийства прошлого. Она также отмечает, что восприятие различных действий как преступлений в прошлом могло отличаться в зависимости от времени и повлиять на их оценку жестокости.
Но может быть, мы живем в самую мирную эпоху в истории? Стивен Пинкер, когнитивный психолог и автор книги «Лучшие ангелы нашей природы: почему насилие снизилось» (2011), считает, что мы можем жить в самую доброжелательную эпоху. Он утверждает, что небольшие группы охотников-собирателей были самыми жестокими и часто вовлекались в войны, в результате которых гибло большое количество людей. По мнению Пинкера, по мере развития обществ и принятия более организованной и «цивилизованной» формы, люди стали развивать навыки сочувствия, рассуждения и самоконтроля, что привело к снижению уровня насилия.
Однако не все разделяют эту теорию. Дин Фальк, эволюционный антрополог из Университета штата Флорида, считает, что мы не можем быть уверены в том, что стали более разумными и цивилизованными. В своем анализе доказательств, представленных Пинкером, Фальк обнаружила, что он не учел размеры населения в различных обществах. Это привело к возможному искажению уровня смертности на войне в небольших общинах охотников-собирателей по сравнению с более крупными государственными обществами. Фальк утверждает, что более высокий процент потерь в небольшом обществе может скорее свидетельствовать о том, что они подвергались нападениям, а не о их собственной агрессивности.
Когда Фальк учла абсолютное число смертей (количество смертей для данного населения, нормированное на его объем), она обнаружила, что объем населения, а не тип цивилизационной структуры, определяет, сколько людей погибнет от войны. И хотя процент ежегодных смертей на войне был ниже среди государственных обществ, Фальк говорит, что число ежегодных жертв войны увеличилось среди более крупных групп населения.
Возможно, это связано с большим мозгом и наличием технологий, которые позволяют создавать более эффективное оружие для убийства друг друга
— Дин Фальк.
Недавнее исследование, опубликованное в журнале «Nature Human Behavior», проливает свет на то, что насилие в истории человечества неоднородно и может как увеличиваться, так и уменьшаться. Джакомо Бенати, археолог из Барселонского университета в Испании и соавтор исследования, отмечает, что предыдущие исследования тенденций насилия часто подвержены предвзятости, сосредотачиваясь на записях о битвах или субъективных рассказах о древних временах. В своем исследовании Бенати и его коллеги анализировали более объективные данные, включая археологические находки, чтобы получить более полное представление о динамике насилия в истории человечества.
Его новая работа, одно из самых больших археологических исследований раннего человеческого насилия, пытается избежать этой предвзятости, исследуя большой набор костей. Бенати и его команда изучали любые следы черепных травм или ран от оружия на 3539 скелетах, принадлежащих людям, которые жили в семи странах Ближнего Востока в период с 12 000 по 400 год до нашей эры.
Это исследование было очень интересным, потому что оно пыталось учесть контекст. Большой объем данных о человеческих скелетных останках позволил связать смерть от травм с продолжающимися конфликтами, экономикой и неравным распределением ресурсов и богатства, обусловленным климатом. Сочетание этих факторов дает лучшее представление о жизни людей и о том, что могло способствовать эскалации конфликта и разрушению отношений
— Линда Фибигер.
Бенати и его соавторы пришли к выводу, что межличностное насилие — убийства, пытки, рабство и другие жестокие наказания — достигло пика примерно в период с 4500 по 3300 год до нашей эры в эпоху халколита. Высокий уровень насилия может быть связан с формированием политических единиц, соперничающих за контроль, что могло привести к обострению местных споров и перерастанию их в крупные и организованные конфликты. Бенати утверждает, что самым удивительным открытием было постоянное снижение уровня насилия в период ранней и средней бронзы, которое он связывает с улучшением условий жизни.
Посмотрев тысячи фотографий раскопанных скелетов, я понял, что жизнь до появления современной медицины была не очень привлекательной. Она была короткой и полной постоянных болезней и страданий
— Джакомо Бенати.
Человеческий череп, найденный в долине Толленсе, древнем поле битвы в Германии, со смертельной травмой, нанесенной бронзовым наконечником стрелы.
Уровень насилия, похоже, снова возрос в период позднего бронзового и железного веков. Люди, возможно, стали более жестокими из-за сухого климата. Железный век дал начало 300-летней засухе, которая привела к неурожаю и голоду. Этот дефицит воды мог вызвать стресс у местных общин, что могло привести к конкуренции за ресурсы.
Привязанность к ограниченным ресурсам — будь то земля или пища — является общим мотивом насилия, который мы видим и сегодня. Кроме того, учитывая ухудшение климата в настоящее время, Бенати полагает: то, как люди реагировали на экстремальные климатические условия в прошлом, может подсказать нам, как они будут реагировать на нестабильность в будущем. Например, изменение климата может снова привести к длительному периоду насилия.
Учитывая кровавую историю урегулирования конфликтов, археологи по-прежнему расходятся во мнениях относительно того, смогут ли люди когда-нибудь жить в обществе, свободном от насилия. Фибигер считает, что люди не склонны к насилию по своей природе, но могут оказаться в ситуациях, когда им придется защищать себя или свои средства к существованию. Изучая опыт насилия в прошлом, она убеждена, что люди могут добиться большего. Фальк настроен менее оптимистично. Она предполагает: вполне возможно, что мы уничтожим наш вид, поскольку мы так же способны на насилие, как и наши древние предки. Единственная разница сейчас — это доступ к более смертоносному оружию и совершенным технологиям ведения войны.
