Учёные, изучающие сон, называют любое ненормальное поведение во сне «парасомнией». Страдающие сомнамбулизмом могут просто усесться в постели с растерянным или отрешённым видом. В более сложных случаях больные или поднимаются с кровати, или бродят по комнате, или могут вскрикнуть с испуганным выражением лица.
Исследователи из Нидерландского института неврологии (NIN) начали выяснять, что происходит внутри мозга человека, который «застрял» между сном и бодрствованием.
Парасомнии чаще встречаются у детей. Среди взрослых регулярно испытывают приступы лунатизма примерно 2–3%, что очень немало. Франческа Сиклари, руководитель лаборатории сновидений, сказала, что сомнамбулы могут причинить вред себе или окружающим, а затем, пробудившись, сгорают со стыда и мучаются виной.
Обычно считалось, что сновидения возникают только в фазе быстрого сна, она же БДГ-фаза (от «быстрые движения глаз»), она же фаза парадоксального сна. Этот этап ночного отдыха характеризуется повышенной активностью головного мозга. В среднем за ночь цикл сна с быстрыми движениями глазных яблок перемежается с медленной фазой четыре или пять раз.
Теперь науке известно, что люди видят сны и при других фазах, отмечает Сиклари. Те, кто испытывает парасомнию во время прочих фаз сна, иногда сообщают о переживаниях, похожих на сновидения, а иногда ведут себя совершенно бессознательно, словно на автопилоте.
Чтобы понять, чем объясняются различия при сомнамбулических приступах, Сиклари с коллегами наблюдали мозговую активность пациентов с парасомнией вне фазы быстрого сна. Измерить мозговую активность человека во время приступа парасомнии — непростая задача. Нужно, чтобы пациент заснул, а затем — дождаться эпизода лунатизма и зарегистрировать мозговую активность с помощью «шапочки» для электроэнцефалографии (ЭЭГ).
Коллектив Сиклари провоцировал эпизоды парасомнии в лаборатории сложным и довольно длительным способом. Для этого в первую ночь пациент спал нормально, а во вторую — бодрствовал и уснуть мог только наутро.
Во время долгожданного сна подопытный слышал громкий звук, и именно в начале фазы глубокого сна. Если исследователям улыбалась научная удача, то после всего этого случался эпизод парасомнии. А затем проснувшегося расспрашивали о его переживаниях.
В 56% случаев добровольцы сообщали, что во время приступа лунатизма видели сон, зачастую о надвигающемся несчастье или опасности. Некоторые сообщали, что им грезилось, будто вот-вот рухнет потолок. Одна пациентка подумала, что потеряла своего ребёнка, и шарила в простынях, а затем встала в постели, пытаясь спасти божьих коровок от сползания по стене и гибели там, внизу.
В 19% случаев пациенты ничего не испытывали. Они просто просыпались и обнаруживали, что что-то делают, как будто в трансе. Немногочисленные подопытные третьего типа сообщали, что испытывали нечто, но не могли припомнить, что именно.
Анализируя эти три категории людей со специфическими нарушениями сна, группа Сиклари сравнила их записанную с помощью аппаратуры мозговую активность и обнаружила чёткие параллели. По сравнению с пациентами, которые ничего не испытывали, у видевших сны при лунатизме «сновиденческие» области мозга активизировались и перед эпизодом парасомнии, и во время него.
Интересно, что добровольцы почти никогда не упоминают звук, при помощи которого у них провоцировали приступ. Хотя звук был довольно громким, и чем громче он оказывался, тем выше была вероятность сомнамбулического эпизода.
Таким образом, в ходе исследования был сделан лишь первый шаг в познании природы лунатизма в рамках описанной методики. Сиклари сказала, что для наилучших результатов исследования нужно создать систему наблюдений. А для этого необходимо как можно больше добровольцев. Наблюдаемые с проявлениями сомнамбулизма могли бы фиксировать с помощью оборудования ЭЭГ показатели своего мозга во время сна дома.
Мы также хотели бы повторить тот же тип исследований с теми, кто испытывает эпизоды парасомнии во время фазы быстрого сна. Измеряя мозговую активность, мы надеемся в конечном итоге лучше понять, какие нейронные системы задействованы при различных типах парасомний
— Франческа Сиклари, руководитель лаборатории сновидений NIN.
Исследование основано не только лишь на академическом интересе к феномену лунатизма. Научный проект может привести к созданию новых медикаментов. Дело в том, что парасомнии часто лечат обычными снотворными препаратами, которые не всегда эффективны, а ещё вызывают неприятные побочные эффекты.
Проблема на самом деле велика, но такие больные предпочитают замалчивать свои трудности, подчас крайне неприятные. Так, среди проявлений парасомнии — сексомния, при которой страдающий ею проявляет сексуальную активность совершенно неосознанно. А затем просто не помнит, как совершал непристойные действия или даже нападал на окружающих.
Если понять механизм работы нервной системы во время аномалий, то можно разработать более специфические методы лечения.
