Удивительные твари: зачем доктор Джек Барнс ужалил страшной медузой своего 10-летнего сына

Нику Барнсу было всего 10 лет, когда отец намеренно ужалил его медузой ируканджи. Впрочем, лучше начать по порядку.

Других смельчаков не нашлось

Толпа на пляже собралась после того, как местный врач-терапевт Джек Барнс вынырнул из воды со стеклянной посудиной, внутри которой плескалось невиданное существо. Это была крошечная медуза — размером с ноготь большого пальца — с коробчатым капюшоном и четырьмя щупальцами. Так после многих лет практически детективной работы доктор Барнс оказался близок к разгадке давней медицинской тайны.

Заметим, поиски эти были очень важны для австралийцев: врачей десятилетиями волновала загадка мучительной болезни, поражающей любителей пляжного отдыха в северной части штата Квинсленд.

Таинственную и страшную хворь назвали синдромом ируканджи, так как она часто нападала на аборигенов одноимённого племени. Поражённые недугом никогда не видели, что их жалило в воде, а после этого часами корчились от мучительной боли или даже умирали.

Итак, после длительной охоты доктор Барнс, наконец, нашёл вероятного подозреваемого и хотел получить окончательные доказательства того, что именно эта тварь в ответе за муки купальщиков. Как? Он решил ужалить себя и добровольца из толпы зевак. Но храбрецов не нашлось. Никого, кроме 10-летнего мальчика и по совместительству сына самого доктора.



Доктор Барнс говорил толпе, что на эксперимент согласился только «тщедушный мальчонка», пока на крючок увещеваний не попался молодой спасатель Чарльз Росс.

И вот уже смельчаки — посторонний мужчина, мальчик и сам доктор — сидели на корточках на пляже. Сейчас Нику 72 года, и он объясняет свой восторг от эксперимента отца тем, что «парнишка в таком возрасте хочет многое испытать».

Наверное, сейчас служба опеки отобрала бы ребёнка у доктора. Но не в те старые добрые времена. К тому же Ник хорошо знал о симптомах, то есть сознательно вызвался быть добровольцем.

Мучительный опыт

Уже постаревший Ник вспоминает, что поначалу ощутил лёгкое царапанье на внутренней стороне предплечья, похожее на укус морских вшей, то есть мелких ракообразных, которые любят ползать по рыбе, но иногда принимают за неё пловцов. Через несколько минут пришло странное ощущение в животе, которое усилилось до иллюзии, словно получил удар кулаком.

Мальчик лежал на заднем сидении семейного «Доджа» и стонал, пока его отец, превозмогая боль, вёз смельчаков на осмотр к коллеге. Тем временем страдающего от последствий собственной смелости Чарльза Росса рвало в окно.

Позже доктор Барнс описал, что всех троих ужаленных стрекалами морской твари терзало навязчивое желание корчиться: мышцы живота скручивало безостановочными спазмами, настолько жестокими, что пресс напрягался, как деревяшка. А ещё напал болезненный кашель и рвота.

Ник Барнс вспоминает о резких болях в нервах по всему телу, словно кто-то втыкал в него булавки. А спасателя «тошнило, как собаку», так что он обхватил руками и ногами унитаз, а сердце его при этом словно разрывалось.

Ник добавил, что в жизни не забудет облегчения после укола петидина, сильного наркотического анальгетика: «как будто кто-то только что снял все эти кирпичи с твоей груди».

В конце концов Ник Барнс проспал до обеда, а когда очнулся, «чувствовал себя вполне работоспособным». Настолько, что уже на следующий день отправился в школу.

О личности доктора

Мальчик не услышал никакой похвалы или благодарности от своего немногословного отца. Впрочем, он был не сильно травмирован в ходе биологического эксперимента и сам воспринял испытание как привилегию, ведь ему позволили участвовать в таком приключении.

Кстати, не хочется, чтобы о докторе сложилось неверное впечатление. Коллеги вспоминали о Джеке Барнсе с теплотой. Один из них сказал, например, что под грубоватой внешностью скрывался добрый и сострадательный коллега. Ещё любопытный факт: до врачебной карьеры Барнс-старший служил в спецназе.

Эксперименты на себе принесли ряду других врачей несколько Нобелевских премий. Однако исследование доктора Барнса дало ему лишь упоминание в числе лауреатов насмешливой премии Дарвина за «идиотские эксперименты». Впрочем, спустя много лет несправедливость была исправлена: в 1985 году, перед его смертью, Джека Барнса объявили членом ордена Британской империи, между прочим — рыцарской награды.



Повторимся: до его научного поиска и болезненных опытов на себе и сыне тайна того, что вызывало синдром ируканджи, оставалась неразгаданной на протяжении десятилетий.

Как начался биологический детектив

А началась эта загадочная история в 1935 году. Первый случай синдрома зарегистрировали в больнице города Кэрнс. Но тогда во всём обвинили другую медузу — похожую на поплавок физалию (Physalia physalis), она же португальский военный кораблик. Неудивительно, ведь физалии давно знамениты способностью наносить мучительные ожоги. Пример из двухтысячных: в сентябре 2016 года из-за нашествия физалий власти в Таиланде закрывали четыре пляжа на острове Пхукет.

Затем, в Австралии, медицинское сообщество пришло к выводу, что виной всему может быть очень маленькая медуза. Однако виновника с наскока не нашли. А старались изрядно. Например, однажды слили всю воду из городских купален Кэрнса через мелкую сетку, но без толку.

Охота на медузу-невидимку

В 1958 году Британская медицинская ассоциация поручила доктору Барнсу возглавить поиски после смерти его предшественника Хьюго Флекера, австралийского врача и токсиколога.

Флекер по праву занимал в своё время эту ответственную должность. Именно он ввёл термин «синдром ируканджи» и в 1955 году помог обнаружить смертоносную коробчатую медузу, названную Chironex fleckeri в его честь.

Ник Барнс вспоминает четырёхлетнюю охоту своего отца на медуз-невидимок как «всепоглощающую». В поисках улик дотошный доктор Барнс изучил записи больниц и бригад скорой помощи. Он проанализировал погодные условия и течения. Он делал соскобы с кожи пострадавших в надежде обнаружить стрекательные клетки и даже исследовал их одежду под микроскопом. Он лично вёл поиски в море с аквалангом. Он изготовил себе самодельную ловушку для мелких животных из кухонного сита и жестянки из-под печенья. Он проводил выходные, собирая подозрительных морских обитателей.

В конце концов череда укусов твари-невидимки побудила его отправиться на разведку в Палм-Коув, пригород Кэрнс, где чертовски опасная медузка буквально заплыла к нему в маску для лица. Биологический вид пойманной «зверюшки», одной из самых опасных среди стрекающих медуз ируканджи, назвали Carukia barnesi, в честь доктора Барнса. Существа эти не превышают в длину 3 см. Малые размеры и прозрачность и делали их столь неуловимыми долгие годы.



Ник Барнс сказал также, что решение его отца ужалить трёх человек, включая себя самого, было «очень просчитанным», так как доктор учёл риски и был к ним готов.

Доктор Барнс также был пионером в ношении колготок для предотвращения нападений. Новшество со временем усовершенствовали до защитного костюма, и австралийские спасатели используют их поныне.

Отец Ника также изобрел хитроумное устройство для извлечения яда медузы с помощью материала из последов, которые собрал в родильных отделениях больниц. А также возглавил кампанию по предупреждению пловцов вдоль побережья Квинсленда об укусах опасных медуз.

Роль и цена

С тех пор учёные обнаружили ещё больше видов медуз, вызывающих синдром ируканджи, — по меньшей мере восемь только в водах у северного побережья Квинсленда. Группа видов, известная под общим названием медуз ируканджи, — это существа длиной всего от 1 до 5 см. Но они изменили поведение австралийских купальщиков и пловцов. Пляжи там иногда закрывают из-за повышенного риска, и пловцам рекомендуют носить прикрывающие всё тело защитные костюмы.

И всё равно в больницы Квинсленде ежегодно попадают из-за ируканджи от 50 до 100 человек. А ежегодные затраты на лечение пострадавших оцениваются в кругленькие суммы от 15 до 20 млн австралийских долларов.



Казалось бы, уколите пострадавшим анальгетик помощнее и забудьте. Но дело ещё, видимо, в количестве нападающих медуз и в состоянии здоровья. Так, в 2002 году медуза ируканджи стала причиной гибели двух иностранных туристов, у острова Гамильтон и у города Порт-Дуглас, Квинсленд.

До сих пор малоизвестное существо

Доцент Университета Джеймса Кука и токсиколог Джейми Сеймур потратил десятилетия на изучение медуз, и был ужален 11 раз. Но говорит, что о них до сих пор известно очень мало. Ему с коллегами даже удалось развести медуз ируканджи в неволе, но до сих пор неизвестно, где они размножаются в дикой природе.

Попытки предсказать, когда численность мелких бестий в водах повысится до ещё более угрожающей, также имели ограниченный успех.

Ареал ширится, угрозы растут

Исследователи выяснили, что сезон нападений на людей стал намного длиннее — примерно с двух месяцев в 1960-х годах до пяти месяцев сейчас, с ноября по май.

Кроме того, эти стрекающие зловещие малютки распространяются дальше на юг. То есть, применимо к Австралии, в некогда более прохладные воды. По словам доцента Сеймура, вероятно, это связано с повышением температуры моря.



Специалист добавил, что существующая проблема влияет не только на здоровье отдыхающих, но и сказывается на показателях в сфере туризма и здравоохранения. В общем, ожидается, что затраты на профилактику нападений медуз и на лечение ужаленных пациентов только возрастут.